В южных и восточных частях Римской империи для казни преступников
применялось орудие, называемое со времен Моисея "египетским" крестом и
напоминающее букву "Т" в европейских языках. "Греческая буква Т, -
писал граф А. С. Уваров, - одна из форм креста, употребляемая для
распятий" (Христианская символика, М., 1908, стр. 76)
"Число 300,
выражаемое по-гречески чрез букву Т, служило также со времен
Апостольских для обозначения креста, - сообщает известный литургист
архимандрит Гавриил. - Эта Греческая буква Т встречается в надписи
гробницы III века, открытой в катакомбах святого Каллиста. (...) Такой
образ буквы Т встречается на одном сердолике, гравированном во II веке"
(Руководство по литургике, Тверь, 1886, стр. 344)
О том же рассуждает
и святитель Димитрий Ростовский: "Изображение Греческое, "Тав"
называемое, которым Ангел Господень сделал "знак на челах"
(Иез. 9:4) Божиих людей в Иерусалиме, для ограничения от надвигающегося
смертоубийства, видел в откровении святой Иезекиль пророк. (...)
Если приложим к этому изображению наверху титлу Христову таким образом,
тотчас четвероконечный крест Христов увидим. Следовательно, там видел
Иезекиль прообразование четвероконечного креста" (Розыск, М., 1855, кн.
2, гл. 24, стр. 458).
То же самое
утвержает и Тертуллиан: "Греческая буква Тав и наше латинское Т
составляют настоящую форму креста, которая, по пророчеству, должна
будет изобразиться на наших челах в истинном Иерусалиме".
"Если в христианских
монограммах находится буква Т, то эта буква таким образом расположена,
чтобы явственнее выступать перед всеми другими, так как Т считался не
только символом, но даже и самым изображением креста. Пример такой
монограммы находится на саркофаге III века" (Гр. Уваров, стр. 81).
Согласно церковному Преданию, святой Антоний Великий носил на своих
одеждах крест-Тау. Или, к примеру, святой Зенон, епископ города Вероны,
поставил на крыше возведенной им в 362 году базилики крест в форме Т.
Иисус Христос - Победитель смерти - устами царепророка Соломона
возвестил: "кто нашел Меня, тот нашел жизнь" (Прит.
8:35), и по воплощении Своем вторил: "Я семь воскресе и жизнь"
(Ин. 11:25). Уже с первых веков христианства для символического
изображения креста живоносного употреблялся, напоминающий его по форме,
египетский иероглиф "anch", обозначавший понятие "жизнь".
И другие буквы (из разных языков), приводимые ниже, также использовались первыми христианами в качестве символов креста. Такое изображение креста не отпугивало язычников, будучи для них знакомым. "И действительно, как видно из надписей Синайских, - сообщает граф А. С. Уваров, - буква принималась за символ и за настоящее изображение креста" (Христианская символика, ч. 1, стр. 81). В первые века христианства важна была, конечно, не художественная сторона символического изображения, но удобство его применения к прикровенному понятию.
Первоначально этот символ попался археологам на Солунской надписи III
века, в Риме - в 230-м, а в Галлии - в 474 году. А из "Христианской
символики" узнаем, что "в пещерах Претекстата находимы были плиты без
всяких надписей, с одним изображением "якоря" " (Гр. Уваров, стр. 114).
В своем Послании Апостол Павел поучает, что христиане имеют возможность
"взяться за предлежащую надежду
(т.е. Крест), которая для души есть как бы якорь безопасный и
крепкий" (Евр. 6:18-19). Этот, по слову Апостола, "якорь",
символически прикрывающий крест от поругания неверных, а верным
открывающий подлинный его смысл, как избавление от последствий греха, и
есть наша крепкая надежда.
Церковный корабль, образно говоря, по волнам бурной временной жизни доставляет всех желающих в тихую пристань жизни вечной. Поэтому "якорь", будучи крестообразным, сделался у христиан символом надежды на крепчайший плод Креста Христова - Царство Небесное, хотя греки и римляне, тоже пользуясь этим знаком, усваивали ему значение "прочности" только дел земных.
Известный специалист по литургическому богословию - архимандрит Гавриил
пишет, что "в монограмме, начертанной на надгробном камне (III века) и
имеющей форму Андреевского креста, вертикально пересеченного чертою
(рис.8), есть прикровенное изображение креста" (Руков. стр. 343).
Эта монограмма была
составлена из Греческих начальных букв имени Иисуса Христа, путем
перекрестного их совмещения: а именно буквы "1" (йот) и буквы "X" (хи).
Эта монограмма нередко встречается и в послеконстантиновский период;
например, можем видеть ее изображение в мозаическом исполнении на
сводах Архиепископской капеллы конца V века в Равенне.
Прообразуя Христа-Пастыря, Господь сообщил посоху Моисея
чудодейственную силу (Исх. 4:2-5) в знак пастырской власти над
словесными овцами ветхозаветной церкви, затем и посоху Аарона (Исх.
2:8-10). Божественный Отец, устами пророка Михея, говорит Единородному
Сыну: "Паси народ Твой жезлом Твоим, овец наследия Твоего"
(Мих. 7:14). "Я есмь пастырь добрый: пастырь добрый полагает
жизнь свою за овец" (Ин. 10:11), - отвечает Небесному Отцу
возлюбленный Сын.
Граф А. С. Уваров,
описывая находки катакомбного периода, сообщил о том, что: "глиняная
лампа, найденная в римских пещерах, показывает нам весьма ясно, каким
образом рисовали загнутый посох вместо всего символа пастыря. На нижней
части этой лампы посох изображен пересекающим букву X, первую букву
имени Христа, что в совокупности образует монограмму Спасителя" (Христ.
симв. стр. 184).
Вначале форма
египетского жезла была подобна именно пастушескому посоху, верхняя
часть которого загнута вниз. Все архиереи Византии награждались
"посохом пастыря" только из рук императоров, а в XVII веке все
Российские патриархи получали свой первосвятительский жезл из рук
царствующих самодержцев.
Святой мученик Иустин Философ, разъясняя вопрос о том, откуда язычникам
еще до Рождества Христова стали известны крестообразные символы,
утверждал: "То, что у Платона в Тимее говорится (...) о Сыне Божием
(...), что Бог поместил Его во вселенной наподобие буквы X, он также
заимствовал у Моисея!. Ибо в Моисеевых писаниях рассказано, что (...)
Моисей по вдохновению и действию Божию взял медь и сделал образ креста
(...) и сказал народу: если вы посмотрите на этот образ и уверуете, вы
спасетесь чрез него (Числ. 21:8) (Ин. 3:14). (...) Платон прочитал это
и, не зная точно и не сообразивши, что то был образ (вертикального)
креста, а видя только фигуру буквы X, сказал, что сила, ближайшая к
первому Богу, была во вселенной наподобие буквы X" (Апология 1, § 60).
Буква "X" греческого алфавита уже со II века служила основанием для
монограммных символов, и не только потому, что она скрыла имя Христа;
ведь, как известно, "древние писатели находят форму креста в букве X,
который называется Андреевским, потому что, по преданию, на таком
кресте кончил свою жизнь Апостол Андрей", писал архимандрит Гавриил
(Руков. стр. 345).
Около 1700 года
помазанник Божий Петр Великий, желая выразить религиозное отличие
православной России от еретичествующего Запада, поместил изображение
Андреевского креста на государственном Гербе, на своей ручной печати,
на военно-морском флаге и.т.д. Его собственноручное объяснение гласит,
что: "крест Святого Андрея (принят) того ради, что от сего Апостола
приняла Россия святое крещение".
Святому Равноапостольному Царю Константину "во сне явился Христос Сын
Божий с виденным на небе знамением и повелел, сделав знамя, подобное
этому виденному на небе, употреблять его для защиты от нападения
врагов", повествует церковный историк Евсевий Памфил в своей "Книге
первой о жизни блаженного Царя Константина" (гл. 29). "Это знамя
случилось видеть и нам собственными очами, - продолжает Евсевий (гл.
30). - Оно имело следующий вид: на длинном, покрытом золотом копье была
поперечная рея, образовавшая с копьем знак креста (...), а на нем
символ спасительного наименования: две буквы показывали имя Христа
(...), из середины которых выходила буква "Р". Эти буквы Царь
впоследствии имел обычай носить и на шлеме" (гл. 31).
"Комбинация (совмещенных) букв, известная под именем монограммы
Константина, составленная из двух первых букв слова Христос - "Хи" и
"Ро", - пишет литургист архимандрит Гавриил, - эта Константиновская
монограмма встречается на монетах Императора Константина" (стр. 344).
Как известно, эта монограмма получила довольно широкое распространение:
отчеканена была впервые еще на известной бронзовой монете императора
Траяна Декия (249 -251 гг.) в Лидийском городе Меонии; была изображена
на сосуде 397 года; вырезана была на надгробных плитах первых пяти
веков или, к примеру, фресочно изображена на штукатурке в пещерах
святого Сикста (Гр. Уваров, стр. 85).
"Иногда буква Т, - пишет архимандрит Гавриил, - встречается в
соединении с буквой Р, что можно видеть в усыпальнице святого Каллиста
в эпитафии" (стр. 344). Эта монограмма имеется и на греческих плитах,
найденных в г. Мегаре, и на надгробиях кладбища святого Матфея в г.
Тире.
Словами "се, Царь ваш" (Ин. 19:14) Пилат в первую
очередь указал на благородное происхождение Иисуса из царской династии
Давида, в отличие от безродных самозваных четвертовластников, и мысль
эту письменно изложил "над головою Его" (Мф.
27:37), что, конечно же, вызвало недовольство властолюбивых
первосвященников, похитивших у царей власть над народом Божиим. И
именно поэтому Апостолы, проповедуя Воскресение распятого Христа и
открыто "почитая, - как видно из Деяний Апостольских, - царем Иисуса"
(Деян. 17;7), терпели от духовенства через обманутый народ сильные
гонения.
Греческая буква "Р"
(ро) - первая в слове по-латински "Pax", по-римски "Rex", по-русски
Царь, - символизирующая Царя Иисуса, находится над буквой "Т" (тав),
означающей Его крест; и вместе они напоминают слова из благовестия
Апостольского, что вся наша сила и мудрость в Распятом Царе (1 Кор.
1:23 - 24).
Таким образом, "и
эта монограмма, согласно толкованию святого Иустина, служила знамением
Креста Христова (...), получила такое обширное значение в символике
только после первой монограммы. (...) В Риме (...) стала
общеупотребительною не прежде 355 года, а в Галлии - не прежде V века"
(Гр. Уваров, стр. 77).
Уже на монетах IV века встречается монограмма "I"исуса "ХР"иста
"солнцеобразная", "ибо Господь Бог, - как учит
Священное Писание, - есть солнце" (Пс. 84:12).
Самая известная, "константиновская", "монограмма подвергалась некоторым
изменениям: прибавлена была еще черта или буква "I", пересекающая
монограмму поперек" (Архим. Гавриил, стр. 344).
Этот
"солнцеобразный" крест символизирует исполнение пророчества о
всепросвещающей и всепобеждающей силе Креста Христова: "А для
вас, благоговеющие пред именем Моим, взойдет Солнце правды и исцелением
лучах Его, - возвещал Духом Святым пророк Малахия, - и
будете попирать нечестивых; ибо они будут прахом под стопами ног ваших"
(4:2-3).
Крест
монограммный "трезубец"
Когда Спаситель проходил близ моря Галилейского, Он увидел рыбаков,
забрасывающих сети в воду, будущих Своих учеников. "И говорит
им: идите за Мною, и Я сделаю вас ловцами человеков" (Мф.
4:19). А позднее, сидя у моря, Он поучал народ Своими притчами: "подобно
Царство
Небесное неводу, закинутому в море и захватившему рыб всякого
рода" (Мф. 13:47). "Признав в снарядах для
рыболовства символическое значение Царствия Небесного, - говорится в
"Христианской символике", - мы можем предположить, что все формулы,
относящиеся к тому же понятию, иконно выражались этими общими
символами. К таким же снарядам надо отнести трезубец, которым ловили
рыбу, как теперь ловят баграми" (Гр. Уваров, 147).
Таким образом,
трезубчатая монограмма Христа издавна означает причастность к Таинству
крещения, как уловление в сети Божьего Царства. Например, на древнем
памятнике скульптора Евтропия высечена надпись, говорящая о принятии им
крещения и заканчивающаяся монограммой-трезубцем (Гр. Уваров, стр.
99).
Из церковной археологии и истории известно, что на древних памятниках
письменности и архитектуры нередко встречается и вариант совмещения
букв "Хи" и "Ро" в монограмме святого Царя Константина, Богоизбранного
преемника Христа-Господа на престоле Давидовом.
Только с IV века постоянно изображаемый крест стал освобождаться от
монограммной оболочки, терять свою символическую окраску, приближаясь к
настоящей своей форме, напоминающей то букву "I", то букву "X".
Эти изменения в
изображении креста произошли благодаря появлению христианской
государственности, основанной на его открытом почитании и
прославлении.
По древнему обыкновению, как свидетельствуют Гораций и Марциал,
христиане надрезывали выпекаемый хлеб крестообразно, чтобы было легче
его ломать. Но еще задолго до Иисуса Христа сие было на Востоке
символическим преобразованием: надрезаемый крест, разделяющий целое на
части, соединяет их употребивших, исцеляет разделенность.
Такие круглые хлебы
изображены, к примеру, на надписи Синтрофиона разделенными на четыре
части крестом, а на надгробии из пещеры святой Лукины разделенными на
шесть частей монограммой III века.
В прямой связи с Таинством причащения на потирах, фелонях и других
вещах изображали хлеб как символ Тела Христова, преломляемого за наши
грехи.
Сам же круг до
Рождества Христова изображался как неолицетворенная еще идея бессмертия
и вечности. Ныне же верою уразумеваем, что Сам "Сын Божий есть
бесконечный круг, - по слову святого Климента Александрийского, - в
коем все силы сходятся".
"В катакомбах и вообще на древних памятниках несравненно чаще
встречаются кресты четвероконечные, чем какой-либо другой формы, -
отмечает архимандрит Гавриил. Этот образ креста особенно сделался
важным для христиан с тех пор, как Сам Бог показал на небе знамение
креста четвероконечного" (Руков. стр. 345).
О том, как все это
произошло, обстоятельно повествует знаменитый историк Евсевий Памфал в
своей "Книге первой о жизни блаженного Царя Константина".
"Однажды, в
полуденные часы дня, когда солнце начало уже склоняться к западу, -
говорил Царь, - я собственными очами видел составившееся из света и
лежавшее на солнце знамение креста с надписью "Сим побеждай!" Это
зрелище объяло ужасом как его самого, так и все войско, которое
следовало за ним и продолжало созерцать явившееся чудо (гл. 28).
Было это в 28-й день
октября 312 года, когда Константин с войском шел против Максентия,
заключившегося в Риме. Это чудесное явление креста среди белого дня
засвидетельствовано и многими современными писателями со слов
очевидцев.
Особенно важно
свидетельство исповедника Артемия перед Юлианом Отступником, которому
при допросе Артемий говорил:
"Христос свыше
призвал Константина, когда он вел войну против Максентия, показав ему в
полдень знамение креста, лучезарно сиявшее над солнцем и звездовидными
римскими буквами предсказавшее ему победу на войне. Быв сами там, мы
видели Его знамение и читали буквы, видело его и все войско: много
свидетелей этому и в твоем войске, если только ты захочешь спросить их"
(гл. 29).
"Силою Божией святой
Император Константин одержал блистательную победу над тираном
Максентием, творившим в Риме нечестивые и злодейские поступки" (гл.
39).
Таким образом, крест, бывший прежде у язычников орудием позорной казни,
стал при Императоре Константине Великом знамением победы - торжества
христианства над язычеством и предметом самого глубокого почитания.
Например, согласно
новеллам святого Императора Юстиниана, подобные кресты должны были
ставиться на договорах и означали подпись, "достойную всякого доверия"
(кн. 73, гл. 8). Изображением креста скреплялись также и деяния
(решения) Соборов. В одном из императорских постановлений говорится:
"повелеваем всякое соборное деяние, которое утверждено знамением
святого Креста Христова, так хранить и так ему быть, как оно есть".
Вообще же такая форма креста наиболее часто употребляется в орнаментах
для украшения храмов, икон, священнических облачений и иной церковной
утвари.
Факт, доказывающий употребление уже с середины прошлого тысячелетия так
называемого "патриаршего креста", подтверждается многочисленными
данными из области церковной археологии. Именно такая форма
шестиконечного креста была изображена на печати наместника
византийского Императора в городе Корсуни.
Этот же вид креста имел широкое распространение и на Западе под
названием "лоренского".
Для примера из
русской традиции укажем хотя бы на хранящийся в Музее древнерусского
исскуства имени Андрея Рублева большой медный крест преподобного
Авраамия Ростовского XVIII века, отлитый по иконографическим образцам
XI века.
В учебнике "Храм Божий и церковные службы" сообщается, что "сильным
побуждением для почитания прямого изображения креста, а не
монограммного, было обретение Честного и Животворящего Креста матерью
святого Царя Константина, равноапостольною Еленою. По мере
распространения прямого изображения креста он приобретает постепенно
форму Распятия" (СП., 1912, стр. 46).
На Западе наиболее
употребительным ныне является крест "иммисса", который раскольники -
поклонники мнимой старины - пренебрежительно называют (почему-то
по-польски) "крыж латински" или "рымски", что значит - Римский крест.
Этим хулителям четвероконечного креста и истовым почитателям
осмиконечия, видимо, необходимо напомнить, что, согласно Евангелию,
казнь крестная была распространена по Империи именно римлянами и,
конечно же, считалась римскою.
"И не по числу древес, не по числу концов Крест Христов почитается
нами, но по Самому Христу, пресвятою кровью Которого обагрился, -
обличал раскольничье умствование святитель Димитрий Ростовский. - И,
проявляя чудесную силу, какой-либо крест не сам собою действует, но
силой распятого на нем Христа и призыванием пресвятого имени Его"
(Розыск, кн. 2, гл. 24).
Принятый Вселенской
Церковью в употребление "Канон Честному Кресту" - творение святого
Григория Синаита - воспевает Божественную силу Креста, содержащую все
небесное, земное и преисподнее: "Кресте всечестный, четвероконечная
сила, Апостолом благолепие" (песн. 1), "Се четвероконечный Крест, имеяй
высоту, глубину и широту" (песн. 4).
Начиная с III-го
века, когда впервые и появились подобные кресты в Римских катакомбах,
весь Православный Восток и поныне употребляет эту форму креста как
равночестную всем другим.
Эта форма креста наиболее часто употреблялась в архиерейских и папских
богослужениях Римской церкви в XIII-XV веках и поэтому получила
название "папского креста".
На вопрос о подножии, изображенном под прямым углом ко кресту, ответим
словами святителя Димитрия Ростовского, сказавшего: "Лобызаю подножие
крестное, аще косое, аще не косое, и обычай крестоделателей и
крестописателей, как церкви непротиворечащий, не оспариваю, снисхожу"
(Розыск, кн. 2, гл. 24).
Вопрос о причине начертания нижней перекладины наклоненной достаточно
убедительно разъясняется литургическим текстом 9-го часа службы Кресту
Господню: "Посреде двою разбойнику мерило праведное обретеся
Крест Твой: овому убо низводиму во ад тяготою хуления, другому же
легчашуся от прегрешений к познанию богословия". Иными
словами, как на Голгофе для двоих разбойников, так и в жизни для
каждого человека крест служит мерилом, как бы весами его внутреннего
состояния.
Одному разбойнику, низводимому во ад "тяготою хуления",
произнесенного им на Христа, он стал как бы перекладиной весов,
склонившейся вниз под этой страшной тяжестью; другого разбойника,
освобожденного покаянием и словами Спасителя: "днесь со Мною
будеши в раю" (Лк. 23:43), крест возносит в Царство Небесное.
Эта форма креста на
Руси употреблялась издревле: к примеру, поклонный крест, устроенный в
1161 году преподобной Ефросинией княжной Полоцкой, был шестиконечным.
Шестиконечный
православный крест, наряду с другими, использовался в Русской
геральдике: например, на гербе Херсонской губернии, как поясняется в
"Российском гербовнике" (стр. 193), изображается "серебряный Русский
крест".
Восьмиконечие - наиболее соответствует исторически достоверной форме
креста, на котором был уже распят Христос, как свидетельствуют
Тертуллиан, святой Ириней Лионский, святой Иустин Философ и другие. "А
когда Христос Господь на плечах Своих носил крест, тогда крест был еще
четырехконечным; потому что не было еще на нем ни титла, ни подножия.
(...) Не было подножия, потому что еще не поднят был Христос на кресте
и воины, не зная, до какого места достанут ноги Христовы, не
приделывали подножия, закончив это уже на
Голгофе", - обличал раскольников святитель Димитрий Ростовский (Розыск,
кн. 2, гл. 24). Также не было еще и титла на кресте до распятия Христа,
потому что, как сообщает Евангелие, сначала "распяли Его"
(Ин. 19:18), а потом только "Пилат написал надпись и поставил
(своим распоряжением) на кресте" (Ин. 19:19).
Именно сначала по жребию поделили "одежды Его"
воины, "распявшие же Его" (Мф. 27:35), а уж только
потом "поставили над головою Его надпись, означающую вину
Его: Сей есть Иисус, Царь Иудейский" (Мф. 27:3.7).
Итак,
четвероконечный Крест Христов, несомый на Голгофу, который все, впавшие
в беснование раскола, называют печатью антихриста, именуется в Святом
Евангелии все же "крестом Его" (Мф. 27:32, Мк. 15:21, Лк. 23:26, Ин.
19:17), то есть также, как и с табличкой и подножием после распятия
(Ин. 19:25). На Руси крест этой формы употреблялся чаще
других.
Эта форма креста довольно часто встречается на иконах северного письма,
например, псковской школы XV века: образ святой Параскевы Пятницы с
житием - из Исторического Музея, или образ святого Димитрия Солунского
- из Русского; или московской школы: "Распятие" работы Дионисия - из
Третьяковки, датированное 1500 годом.
Видим седмиконечный
крест и на куполах Русских храмов: приведем, к примеру, деревянную
Ильинскую церковь 1786 года в селе Вазенцы (Святая Русь, СПб, 1993,
илл. 129), или можем видеть его над входом в собор Воскресенского
НовоИерусалимского монастыря, построенного патриархом Никоном.
В свое время
богословами горячо обсуждался вопрос о том, какой же мистический и
догматический смысл имеет подножие как часть искупительного Креста?
Дело в том, что
ветхозаветное священство получало, так сказать, возможность приносить
жертвы (как одно из условий) благодаря "золотому подножию, к
престолу приделанному" (Пар. 9:18), который, как и поныне у
нас - христиан, по Божию установлению, освящался через миропомазание: "и
помажь
им, - сказал Господь, - жертвенник всесожжения и все
принадлежности его, (...) и подножия его. И освяти их, и будет святыня
великая: все, прикасающееся к ним, освятится" (Исх.
30:26-29).
Таким образом,
подножие крестное - это та часть новозаветного жертвенника, которая
мистически указывает на священническое служение Спасителя мира,
добровольно заплатившего Своей смертью за чужие грехи: ибо Сын Божий "грехи
наши
Сам вознес телом Своим на древо" (1 Пет. 2:24) Креста, "принеся
в жертву Себя Самого" (Евр. 7:27) и, таким образом, "сделавшись
Первосвященником навек" (Евр. 6:20), утвердил в Своем лице "священство
непреходящее" (Евр. 7:24).
Так и утверждается в
"Православном исповедании Восточных Патриархов": "На кресте Он исполнил
должность Священника, принесши Себя в жертву Богу и Отцу для искупления
рода человеческого" (М., 1900, стр. 38).
Но не будем путать
подножие Святого Креста, открывающее нам одну из таинственных его
сторон, с двумя другими подножиями из Священного Писания. - поясняет
св. Дмитрий Ростовский.
"Давид говорит: "превозносите Господа, Бога
нашего, и поклоняйтесь подножию Его; свято Оно" (Пс. 99:5). А
Исаия от лица Христова говорит: "прославлю подножие ног Моих"
(Ис. 60:13), - поясняет святитель Димитрий Ростовский. Есть подножие,
которому поклоняться велено, и есть подножие, которому поклоняться не
указано. Говорит Бог в Исаином пророчестве: "небо престол
Мой, а земля - подножие ног Моих" (Ис. 66:1): этому подножию
- земле никто не должен поклоняться, но только Богу, Творцу ее. И еще
пишется в псалмах: "сказал Господь (Отец) Господу (Сыну)
моему: седи одесную Меня, доколе положу врагов Твоих в подножие ног
Твоих" (Пис. 109:1). И этому подножию Божию, врагам Божиим,
кто захочет поклоняться? Какому же подножию поклоняться Давид
повелевает?" (Розыск, кн. 2, гл. 24).
На сей вопрос само
слово Божие от лица Спасителя отвечает: "и когда Я вознесен
буду от земли" (Ин. 12:32) - "от подножия ног Моих" (Ис.
66:1), то "прославлю подножие ног Моих" (Ис.
60:13)- "подножие жертвенника" (Исх. 30:28)
новозаветного - Святого Креста, низлагающего, как мы исповедаем,
Господи, "врагов Твоих в подножие ног Твоих" (Пс.
109:1), и поэтому "поклоняйтесь подножию (Креста) Его;
свято Оно!" (Пс. 99:5), "подножию, к престолу
приделанному" (2 Пар. 9:18).
Изображение креста с терновым венцом употребляется на протяжении многих
веков у разных принявших христианство народов. Но вместо многочисленных
примеров из древней Греко-Римской традиции приведем несколько случаев
его применения в позднейшие времена по источникам, что оказались под
рукой. Крест с терновым венцом можно увидеть на страницах древней
армянской рукописной книги периода Киликийского
царства (Матенадаран, М., 1991, стр. 100); на иконе
"Прославление Креста" XII-го века из Третьяковки (В. Н. Лазарев,
Новгородская иконопись, М., 1976, стр. 11); на Старицком меднолитом кресте-тельнике
XIV
века; на покровце "Голгофа" - монастырском
вкладе царицы Анастасии Романовой 1557 года; на серебряном блюде
XVI века (Новодевичий монастырь, М., 1968, илл. 37) и т. д.
Бог сказал согрешившему Адаму, что "проклята земля за тебя.
Терния и волчцы произрастит она тебе" (Быт. 3:17-18). А новый
безгрешный Адам - Иисус Христос - добровольно взял на себя и чужие
грехи, и смерть как последствие их, и терновые страдания, к ней ведущие
по тернистому пути.
Христовы Апостолы
Матфей (27:29), Марк (15:17) и Иоанн (19:2) повествуют о том, что "воины,
сплетши
венец из терна, возложили Ему на голову", "и
ранами Его мы исцелились" (Ис. 53:5). Отсюда ясно, почему с
тех пор венок символизирует победу и награду, начиная с книг Нового
Завета: "венец правды" (2 Тим. 4:8), "венец
славы" (1 Пет. 5:4), "венец жизни" (Иак.
1:12 и Апок. 2:10).
Эта форма креста очень широко употребляется при украшении храмов,
богослужебных предметов, святительских облачений, и в частности, как
видим, архиерейских омофоров на иконах "трех вселенских учителей".
"Если кто тебе скажет, ты Распятому поклоняешься? Ты светлым голосом и
с веселым лицем отвечай: поклоняюся и не перестану поклоняться. Если
засмеется, ты прослезись о нем, потому что беснуется", - учит нас, сам
украшаемый на образах сим крестом вселенский учитель святой Иоанн
Златоуст (Беседа 54, на Мф.).
Крест любой формы
имеет неземную красоту и животворящую силу, и каждый, кто познает эту
Божию премудрость, восклицает с Апостолом: "я (...)
желаю хвалиться (...) только
крестом Господа нашего Иисуса Христа" (Гал. 6:14)!
"Я есмь истинная виноградная лоза, а Отец
Мой - виноградарь" (Ин. 15:1). Так назвал себя Иисус Христос,
Глава насажденной Им же Церкви, единственный источник и проводник
духовной, святой жизни для всех православно-верующих, которые суть
члены тела Его.
"Я есмь лоза, а вы ветви; кто пребывает во
Мне, и Я в нем, тот приносит много плода" (Ин. 15:5). "Эти
слова Самого Спасителя положили основание символизму виноградной лозы,
- писал граф А. С. Уваров в своем труде "Христианская символика";
главное значение виноградной лозы для христиан находилось в
символической связи с Таинством причащения" (стр. 172 - 173).
var container = document.getElementById('nativeroll_video_cont'); if (container) { var parent = container.parentElement; if (parent) { const wrapper = document.createElement('div'); wrapper.classList.add('js-teasers-wrapper'); parent.insertBefore(wrapper, container.nextSibling); } }